Салли Брукер "Арттерапия – общий язык исцеления"

Хочу поделиться с вами выдержками из статьи Салли Брукер  "Арттерапия – общий язык исцеления". Что я нашла в этой статье? Во-первых,интересен американский взгляд на это направление,в первую очередь потому,что я сама арт-терапевт, во вторых, интересное разделение основных подходов в АТ .
С Уважением,к Вам,читатели, Алина Смирнова.

Биография автора: Салли Брукер является арттерапевтом по образованию и виду деятельности на протяжении последних 30 лет. В 1979 году она получила диплом арттерапевта в Университете Джорджа Вашингтона в г. Вашингтон. На протяжении более чем 30 лет она работала арттерапевтом в области психиатрической помощи детям, подросткам и взрослым. Салли Брукер работала в психиатрических больницах, психиатрических клиниках, организациях, оказывающих психиатрическую помощь, в центрах помощи алкоголикам, имела частную практику. В настоящее время она возглавляет студию «На первом этаже», которая реализует программу помощи людям, страдающим психическими заболеваниями ( www . studiodownstairs . org ). Салли работала в качестве преподавателя арттерапии в университетах, проводила семинары и т.д. Она также является художником; выставки ее работ проводились как в США, так и в других странах.

Салли Брукер

Что же такое Арттерапия? Арттерапия – это профессия, в которой используется исцеляющая сила творческого созидания. Арттерапия включает визуальные репрезентации искусства, такие как рисунок, живопись, скульптура и т.д. В рамках целительного процесса арттерапии главенствующая роль отдается процессу сотворения искусства. Арттерапевт, как правило, - это умелый художник, который обладает пониманием сложного процесса творчества. Он или она также обладает знаниями в области психологических условий, которые позволяют человеку реализовываться в жизни. Арттерапевт с помощью глубинной чувствительности может способствовать тому, чтобы творческий процесс стал исцеляющим. Он или она также могут помочь человеку понять его бессознательные мотивации и сомнения, которые проявляются символически в процессе творчества. В результате подобного сотрудничества, обычно, проявляются психологические изменения. Выразительное искусство тоже является результатом этого.

Два основных подхода в Арттерапии

Доктор Маргарет Наумберг, практикующий психолог, проходя обучение психоанализу, обнаружила, что просьба пациентов нарисовать свои сновидения и эмоции значительно обогащала процесс психотерапии. Искусство стало средством проекции эмоционального материала переноса, что позволяло пациенту «посмотреть» на проблему с определенной психологической дистанции. Рассмотрение искусства как конкретного и экстэрнализованного эстетического выражения помогало психотерапевту и клиенту создать целительный альянс. Они получили возможность обсуждать аспекты, получившие отражение в рисунке, живописном полотне или скульптуре, в аналитическом ключе и предлагать различные способы их изменения. Эти изменения могли быть включены в саму художественную работу или в новую работу для того, чтобы пациент мог почувствовать, каким могло бы быть изменение, и в чем могла бы состоять разница. Подобная форма работы была позже названа термином Психотерапия искусством. Существовало убеждение в том, что искусство служит более высокой цели психотерапии. В рамках этой формы арттерапии самому процессу творчества выделялась роль на столько значительная, на сколько значительную помощь он оказывал процессу психотерапии. Например, давайте рассмотрим случай Руфь. В данной статье все приведенные случаи пациентов будут составными из случаев нескольких пациентов, что служит для того, чтобы продемонстрировать определенную мысль и защитить анонимность пациентов. Руфь – это женщина 34 лет, страдающая депрессией и тревожным расстройством, недавно пережившая развод с мужем. В связи с проблемой постоянного употребления алкоголя, судья постановил, что опеку над двумя пятилетними дочерьми – близняшками должен осуществлять ее отчужденный муж. Руфь начала свою сессию с рассказа о сне, который она видела, и который был о ее детях. Во сне дочки плакали, а она не могла найти их. Она проснулась в одиночестве и сильном огорчении, что повлекло за собой употребление алкоголя. На своей арттерапевтической сессии она рассказала этот сон и ее попросили нарисовать его. Несмотря на то, что Руфь считала это занятие бесполезным, она все же нарисовала сон. Во время рисования Руфь не сдерживала слез, и воссоединилась со своим страхом покинутости и со своей яростью по отношению к мужу. Картина отразила ее боль, грусть и беспомощность в сложившейся ситуации. После окончания рисунка она говорила с меньшим напряжением и смогла в дальнейшем обсудить с арттерапевтом свои чувства. После этого арттерапевт предложил Руфь сделать новый рисунок, на этот раз, отражающий ее связь с детьми. Посредством этого рисунка Руфь смогла осознать свои значительные ресурсы как матери и начать признавать, что дети это тоже ценили. Она также научилась тому, что можно использовать процесс рисования для разрядки эмоционального напряжения гораздо менее деструктивным способом, чем пьянство. Рисунок можно было взять домой и повесить на стену как напоминание о том, что было ценно для Руфь. Рисование стало связующим звеном между Руфь и ее детьми, ее внутренними ресурсами и ее терапевтом. Это помогло Руфь начать осознавать то, что существуют менее деструктивные способы мышления и поведения. Она смогла начать интернализировать эти новые чувства таким образом, что она смогла почувствовать изменения.

Другой арттерапевт – пионер, Эдит Крамер, беженка из Австрии, ввела термин «искусство как терапия». Вместо того чтобы интерпретировать художественную работу с клиентом, как это делала Маргарет Наумберг, Крамер верила в действие процесса сотворения искусства и присущую ему эстетическую ценность в данный момент. Она была уверенна в том, что исцеляющему процессу арттерапии способствовала способность позволить процессу развернуться без малейшего вмешательства со стороны психотерапевта. Она оставила интерпретации психиатрам и психологам, с кем она обсуждала сессии и художественные работы. Она создала атмосферу художественной студии . Во времена моего студенчества в 70-е годы широко обсуждались процесс и последствия двух различных подходов в арттерапии; подход Наумберг, где арттерапевт являлся главным терапевтом, и подход Крамер, где арттерапевт был больше художником и предоставлял терапевтическую поддержку. После того как я практиковала в рамках обоих подходов на протяжении около 30 лет, я могу оценить значение каждого из подходов.

Первичный и вторичный процессы

Арттерапия включает то, что известно как два мыслительных процесса, и иногда называется первичным и вторичным. Первичный процесс связан с тем, что Фрейд называл катарсисом, потоком сдерживаемых или подавленных эмоций. В рамках терминологии Фрейда первичный процесс происходит, когда эго и суперэго, которые противопоставляются ид или бессознательному, либо обойдены либо расслаблены. Первичный процесс схож с процессом творчества в том, что присутствует свободный поток мышления (в терминологии Фрейда - «свободная ассоциация»), который проявляется во внешнем пространстве посредством образов.

 В этой образности содержится как личный, так и универсальный смысл. Роль арттерапевта заключается в работе с этим образным и с пациентом для того, чтобы получить более глубокое понимание бессознательного материала, проявляющегося в процессе работы. Этот материал становится значимой частью терапевтической встречи и последующей реинтеграции и исцеления пациента от эмоциональной боли. Вторичный процесс воплощен в рассматривании, обсуждении, интерпретации художественной работы. Оба процесса рассматриваются как неотъемлемые составляющие успешной арттерапии.